Башлачев обламывался, девчонка ныла: не надо писать. И я снова стал давить, потому что чувствовал: нельзя отпускать, если не запишем сегодня, то никогда уже не запишем. Девчонка ушла. Он хотел уйти с ней, но я его удержал.
Шел уже шестой час. В квартире никого. Башлачев попросил занавесить все окна. Полная темнота. Только огарок свечи, который давал небольшой круг света. Я сел как можно дальше и даже отгородился крышкой пульта. Башлачев дапжен был командовать: "Поехали." — запись же я обрывал сам. Дубли он требовал стирать: "Нерожденное дитя!"

«Время колокольчиков»
«Эта запись была сделана 20 января 1986 года. Но впервые я услышал Башлачева еще в 1984 году, его записали Игорь Васильев и Виктор Алисов, но тот оригинал в конце концов потерялся. Меня его песни так взволновали, что я решил найти этого человека. Весной 1985 года во время ленинградского рок-фестиваля я стоял у "Сайгона", как вдруг одна девушка закричала: "Башлачев! Башлачев! Иди к нам!" От толпы отделился невысокий парень и пошел на зов. Это, конечно, был он. Другого быть не могло. И я шагнул навстречу, чтобы познакомиться. Он оставил адрес и пообещал часто бывать в Москве.

Одной известной певице нужно было срочно записать несколько треков для телепередачи. Вместе со своими музыкантами она пришла в студию, начали они интенсивно работать: однако какие-то куски долго не получались, несколько раз пришлось перезаписывать фрагменты вокала, и, короче говоря, вот уж ночь катит в глаза, а запись еще не готова. Звукорежиссер сжалился над музыкантами и говорит: «Ладно уж, идите домой, я сведу все без вас и завтра утром сам привезу...» Проработал он всю ночь, а наутро повез компакт певице. Открыла она дверь, взяла компакт, тут же поставила его на CD-плейер и... ушам своим не верит: инструментал ее, а голос — чужой. В чем дело?! Оказалось, что накануне на этой же студии делала запись другая известная певица, и когда звукорежиссер ночью один, грустный, печальный и усталый, стал сводить песни, он перепутал голоса...

Принято считать, что это был питерский «Аквариум». На самом же деле первым был московский «Ва-банкъ». В конце апреля 1988 года «Ва-банкъ» отыграл десять концертов в самых престижных рок-клубах Финляндии. После этого группа осталась еще на неделю, чтобы на студии фирмы «Polarvox Oy» записать материал для пластинки. Музыкантам дали студию в полное распоряжение: они могли пить кофе, водить финских девочек, но к концу недели должен был быть готов материал хотя бы на миньон. Честно говоря, никто в них особенно не верил, так как впервые русская группа работала в западной студии. Не верил в них и звукорежиссер Ти Ти Оксала. Но несмотря ни на что, «Ва-банкъ> к концу недели записал материал на «гигант». Год спустя пластинка вышла в свет, а «Ва-банкъ» выехал в тур для ее раскрутки. Поездка получилась длинной — через всю Европу. Почему именно группа Александра Скляра стала первой из наших групп, записавшей альбом на настоящей западной студии? Ответ прост: судьба любит героев, идущих ва-банк.

А в Питере хозяйничал Андрей Тропилло, записавший на своей студии в охтинском Дворце пионеров и школьников самые знаменитые альбомы «Аквариума», «Кино», «Зоопарка», «Алисы», «Ноля», «Пикника» и еще многих питерских рок-команд. Можно сказать, что весь подпольный питерский рок расцвел благодаря неустанным заботам Тропилло. Как результат — его избрали директором Ленинградского филиала фирмы «Мелодия», после чего альбомы культовых питерских рок-групп начали выходить на виниле.

Очень много времени было потрачено на запись Жанны Агузаровой, которая была приглашена спеть на этом альбоме. Получилось эффектно, но позже это сыграло с группой злую шутку, так как в киосках звукозаписи этот альбом «Проспекта» продавали как новый альбом группы «Браво», а когда народ спрашивал, что, мол, это за мужик там поет, то отвечали, что это якобы — сам Хавтан.

Короче говоря, однажды автор изъял эту пленку из обращения, тем не менее до сих пор не существует приличного качества записей песен Рыженко в электрическом варианте. Просто рок какой-то над ним завис...

Иметь свой альбом, пусть не на виниле, а на магнитной пленке, стало настолько важным делом для раскрутки коллектива, что даже группа «Ария», имевшая и официальный статус, и достаточно высокий уровень популярности, свой первый альбом «Мания величия» отдала подпольному «писателю» Виктору Лукинову. Запись тут же на кассетах и катушках разлетелась по всему Советскому Союзу. «После этого получилось так, что куда бы мы ни приехали — везде нас знают», — восхищался вокалист группы Валерий Кипелов. А кроме того, за пределами Москвы эти записи передавались вечерами местными радиостанциями — там с этим не было никаких проблем. Ну а после, узрев немереную популярность ансамбля, фирма «Мелодия» тоже захотела издать модную группу. Но это было после...

Но феномен магнитофонной культуры, по словам Александра Агеева, «писателя», тиражировавшего записи подпольного рока, начался не с них, а с «Воскресенья». «В 1979 году, — рассказывает Агеев, — группа "Воскресенье" записала альбом, катушку с записью унес Арутюнов, звукооператор группы, и... потерял ее. Или забыл у какой-то подружки. Но именно из-за этого случая запись популярной группы моментально появилась в студиях звукозаписи. А вот Макаревич свою запись почему-то зажал, и в результате альбом "Машины Времени", записанный чуть ли не в один день с "Воскресеньем", появился позже. До этого случая в студиях звукозаписи шел только иностранный рок-н-ролл, а с "Воскресенья" начался советский рок. Причем и в других студиях — я спрашивал — тоже все началось с этой записи».

Из этого десятилетия, кроме знаменитой пластинки Тухманова «По волне моей памяти*, о которой уже говорилось выше, можно вспомнить еще диски «Песняров», а их вышло штук пять, и альбом «Русские песни» челябинского ВИА «Ариэль». Но лично у меня к ним отношение было прохладное, поскольку необходимого синтеза для создания национальной рок-музыки там никак не получалось. Ставишь пластинку, начинаешь слушать песни и вполне можешь вообразить себя сидящим где-то на завалинке в Полесье или в Мещере, но когда начинались импровизации, то слушатели, будто по мановению волшебной палочки, перемещались куда-то в район Детройта или Сан-Франциско, в заключение снова игралась тема, и снова — завалинка, Полесье, Мещера...

Второй появился в Ленинграде. Его записал Юрий Морозов, музыкант из Орджоникидзе, переехавший в 1972 году на берега Невы. В Питере он создал домашнюю студию и начал экспериментировать с многоканальной техникой, исполняя партии всех инструментов. Его альбом «Вишневый сад Дж. Хенд-рикса» произвел большое впечатление в музыкальной среде. Творчество Морозова во многом предвосхитило феномен «магнитофонной культуры» и предопределило ее развитие.

«Добившись уникальной по тем временам возможности записать пластинку, Дима Линник попросил нашу команду усилить их трио на записи нашим, так сказать, роком, — рассказывал Макаревич. — Мы, конечно, согласились — и просто чтобы помочь, и в надежде увидеть наше название под грифом "Мелодии". До этого мы уже дважды писались на радио и какое-то представление об этом процессе имели, но все равно жутко волновались и нервничали... Прошло немного времени, и пластинка увидела свет. И действительно, на синем конвертике внизу под заглавием "Ансамбль "Зодиак" (так почему-то обозвали себя Линники — не путайте с прибалтийским "Зодиаком") можно было при известном усилии разглядеть строчечку "Инстр. ансамбль "Машина Времени". Это было первое упоминание нашего имени в официальных анналах. И в течение нескольких лет даже такой пустячок помогал нам существовать: в глазах любого чиновного идиота ансамбль, имевший пластиночку, — это уже не просто хиппари из подворотни...»

К сожалению, счастливая студийная история «Скифов» — единичный случай. Отечественный рок 60-х — это взрыв, который сейчас превратился всего лишь в легенду. След сохранился только в воспоминаниях, ведь ничего материального не осталось. Почему вторая волна осталась и о ней говорят? Потому что появилась возможность что-то записывать, даже несмотря на «застой».

Запись альбома — это шаг от тусовочного образа жизни к профессиональному.
По всей видимости, первой отечественной рок-группой, попавшей в профессиональную студию, были «Скифы», которые в 196 7 году на Киностудии им. Горького записывали музыку для кинофильма «Еще раз про любовь». Музыку для него написал композитор Флярковский, он предложил нашим музыкантам сыграть какой-то кусок, который вошел в фильм, а позже вышел на мягкой пластинке.